Дзинь!... Все мобильники задзинькали одновременно. Всем от Софки пришла СМСка одинакового содержания: «Я в пробке в Орликовом переулке. Скоро припруся. Все отключите, или я за себя не ручаюсь!!!»
- Софка сбрендила. Спасайся, кто может, - протянула Матильда.
- Брось, Мотя! Не сбрендила она. Сегодня ж понедельник. Видать вчера Формулы-1 насмотрелась, расстроилась. Психует, - Мишель ехидно посмеивался, хотя, где-то на очень большой душевной глубине ему не хотелось попасть под Софкино расстройство.
Верочка предусмотрительно усыпила свой телефон гуманным способом, отключила компьютер и факс. И надо же АЕ было в этот момент ввалиться в кабинет и начать пересчитывать теток по головам!
- Где Софа???
Гробовое молчание было ответом драгоценному шефу.
- Я еще раз спрашиваю, где Софа??? Опять опаздывает? Передайте этой прошмандовке, что она уволена! Надоели ее опоздания и наплевательское отношение к работе! И так будет с каждым, кто опоздает хоть на секунду. У меня часы швейцарские, идут точно!
- Часы швейцарские китайского производства. По цене двадцать баксов за мешок. Я бы взял. Ради мешковины, - Мишель зевнул с опасностью вывихнуть себе челюсти.
- Последний раз Софа опоздала год назад, если не больше. Тогда в метро проблемы были. Тогда все опоздали, - Матильда предприняла слабую попытку защитить софкино реноме.
- А ты сколько раз опаздывал, то есть задерживался? Если мне не изменяет память, то 17 раз за последний месяц. У тебя то пробки на Щелчке, то в метро туман, то враги в лице милиции. Чай будешь? – Верочка улыбалась, но глаза льдисто поблескивали.
- Все уволены!!! – нездоровый багрянец проступил на лице АЕ. Он развернулся на каблуках и направился к двери: - Шмотки собирайте и все на выход!
Дзинь… СМСка тем, кто не отключился: «Я уже бежу!!!» Софка действительно бежала, насколько это возможно на десятисантиметровых шпильках. На входе она сунула в нос охраннику ксиву вверх ногами. Охранник встал, загородив собой проход на лестницу, поймал Софку в свои объятья, встряхнул ее пару раз, поставил на пол и сунул ей в нос записку. Тоже вверх ногами. В отличие от охранника, Софка читать вверх ногами умела. Содержание записки повергло ее в состояние полного душевного опустошения: «Мы все уволены. Сидим в кафе в здании Ленинградского вокзала. Как войдешь – прямо и налево. Бежи быстрей». Софка опять побежала. В кафешке ее ждал горячий кофе, омлет с ветчиной и отменные булочки, любовно заказанные друзьями.
- Рассказывай! Что стряслось? – тетки и Мишель сгорали от любопытства.
- Кими разбился. За круг до финиша. Первым шел. Подвеска правого переднего колеса. Вдрызг. А мимо этот цыган, то есть испанец. Хам. Еще и ручкой помахал, - Софка от волнения говорила недоделанными предложениями, что ей было совершенно не свойственно: - Я плакала, потом кружку с кофе в испанца бросила. Попала. Телевайзер умер. Пришлось мужу врать, что хотела пыль протереть. Типа: «подвинула, уронила». Повезло мне с мужиком. В магазин метнулся. Телик новый купил. Экран ширше прежнего. Видно лучше. У меня до сих пор отходняк не наступил. Машина глохла все время. То же мне – чудо от «Дженерал Моторс»! От моих нервов ехать не хочет.
Постепенно она приходила в норму. Дыхание выравнивалось, фразы становились длиннее и цветистее.
- Слушайте, а вы не боитесь, что мои формулические нервы внесут неразбериху в движение поездов всерьез и надолго. Того и гляди, я опять расплачусь, что-нибудь отключится. Могут быть жертвы и разрушения. МЧСники приедут с собаками и тяжелой техникой, министр ихний с матюгальником примчится, и не сносить мне головы.
- Софа, скажи, какое еще заведение, где можно посидеть в тепле и выпить кофе, в радиусе 3-х километров открыто в девять утра? У нас выбора не было. Шеф с утра разбушевался. Слова плохие про тебя говорил, потом про нас. Всех уволил и из конторы выгнал. Куда нам деваться. А тут ты со своими нервами. Любишь ты чухонцев сверх всякой меры. А поскольку вокзал есть предприятие повышенной опасности – держи свои нервишки в узде. Великая чухонская трагедия в Хоккенхайме не должна отражаться на пассажирах в Москве. Успокойся, Софа! Будет твой Кими чемпионом. Года через два, - слова Мишеля успокаивали и проясняли разум.
- Шеф бумажки в своем кабинете рвет… К лицензионщикам поперся, на нас жалуется. Ой! Радость! В наш кабинетик генерал зарулил. А нас нетути. Сейчас будет море крови. Генерал АЕ к себе потащил. На разнос. Я отключаюсь, - Матильда не скрывала радости.
- Даже гадости делать не хочется. Я заболела, наверное, - Верочка складывала оригами из салфеток.
Генерал рвал и метал. АЕ уменьшался в размерах от генеральского гнева. От его «гениальности» не осталось и следа. Вряд ли АЕ понял, что он не столь умен, не стол прозорлив, не столь влиятелен, как он всегда говорил о себе. Но одно он усвоил четко – тетки остаются, он уходит на пенсию досрочно.
Удивительное дело: генерал НИКОГДА не лазил по кабинетам, навещая подчиненных. С чего бы вдруг именно сегодня генеральские ноги понесли его в отдел? Сначала все грешили на Софку – дескать, она стукаческую СМСку послала или мейл кинула. Потом косо смотрели на Мишеля – телепат хренов со способностью к внушению! Дотелепатился! Верочкины и Матильдины способности были не в тему. И все прекрасно знали, что никто из избы сора не выносит. Все втихую «воспитывают» АЕ, но никто на него начальству не доносит!
Откуда генерал узнал про массовые увольнения, осталось тайной.